Они вошли в Шранкт и увидели там кучу костяков, лежащих посреди торговых рядов. Стражники, судя по расположению скелетов, словно прогуливались среди торговцев и покупателей, не подозревая ни о чём. В казармах трупы лежали кучами, оружие со складов никто не вытащил. При этом и склады, иказармы почти не пострадали, зато в самом Шранкте разрушений куда больше. Городские ворота в то же время валяются на земле, хотя никаких таранов или катапульт вблизи стен могильщики не нашли. Людей на мельнице частично засыпало камнями, однако кладка могла обвалиться и позже. Вероятно, часть стены всё же упала, но, скорее всего, мельник и семья погибли не под завалом…

Могильщик остановился, положив руку на рукоять ножа. Он как будто услышал чьё-то дыхание, и оно принадлежало не Хаслу – постанывающего и всхлипывающего охотника было слышно издалека. Велион постоял с минуту, но не услышал больше ни звука. Всё ещё держа руку на ноже, он отошёл к своему камню и уселся на него, вслушиваясь в тягучую тишину.

…В Бергатте следов боя могильщик тоже не нашёл. Дома стояли целые, многие лишились дверей, но охранные заклинания не взломаны. Кучи костей на улице, и всё же солдат среди погибших не так много, почти нет. Зато стена сильно разрушена. Да и проклятья по большей части концентрировались на улицах. Когда Велион швырнул то блюдо с Рогом Демона в преследователя, удар от детонации проклятий прошёл ровно по улице. Да, часть домов пострадала, но если бы заклинания применялись внутри зданий (во время уличных боёв, например), то разрушения были бы куда серьёзней.

И ещё этот чёртов лес, заполонивший улицы городов. Дым от горящих деревьев явно ядовит... Лес сам по себе – это следствие войны и магических эманаций, заполнивших город, вряд ли кто-то пытался убивать людей растущими из-под земли деревьями. Возможно, руку к его появлению приложил этот Друг. Хотя изменённые магией деревьям могли вырасти и сами.

Выходит, бойни, подобной крозунгской, ни в Бергатте, ни в Шранкте не было и в помине. Зато следы одного мощного магического удара налицо. Вероятно, большая часть населения Бергатта погибла именно после него. Мощный поток энергии поглотил весь котлован, в котором так удобно расположился город, разметал всё на своём пути и остался витать в воздухе. Вот его следы. Велион дышит ими.

Возможно, драка началась и здесь, но её мгновенно пресекли одним превентивным ударом, после которого в живых осталась горсть людей. И маги, конечно, если вспомнить особенность действия тумана. Похоже на обладателей Дара. Люди для них... не то чтобы домашние животные, но кто-то второго сорта – точно. Они относятся к обычным людям, как средний горожанин смотрит на карлика из балагана. Да, все трое одной породы, но равными они друг друга не считают и относятся друг к другу как минимум с настороженностью.

Мысли могильщика опять обратились не к конкретному могильнику, а ко всему, что он видел за все двенадцать лет своих странствий по мёртвым городам. Он знал о войне мало, но куда больше, чем многие.

Можно сделать вывод, что война началась сразу во многих местах. Где-то успели повоевать, где-то, как здесь, потенциальные вояки погибли очень быстро. Кто с кем воевал – не ясно, иногда Велиону начинало казаться, будто мир в одночасье сошёл с ума, и каждый пытался убить каждого. Понятно только, что маги были если не главной боевой силой, то одной из сторон конфликта – точно. Если бы не они, могильники не были бы так опасны. Кончилась война тоже быстро и так же стихийно, как и началась. И только потом кто-то – о ком Велион знал ещё меньше – создал перчатки, позволяющие грабить мёртвые города, распутывая сложные магические цепи и узлы буквально руками.

Вот такая хронология событий. Вот такие жалкие крупицы знаний.

Конечно, о некоторых местах и некоторых битвах Велион знал куда больше – он находил кое-какие документы и записки. Но знание того, что в Илленсию «для устранения беспорядков» были отправлены два легиона гвардии, расквартированной под Гильсом, не добавляло общей картине полноты, лишь увеличивало количество разрозненных подробностей. Возможно, когда-то ему удастся собрать их в единую картину. Но… каждый могильник может стать последним, и Бергатт ближе всех мёртвых городов за этот год к тому, чтобы отправить Велиона на ту сторону Туманных Гор.

Могильщик усмехнулся. Да. Теперь кое-что прояснилось в его мотивах. Вот так иногда совершаешь какой-то поступок, понимая, что он правильный, а почему он правильный понимаешь куда позже.

Ему нужен этот Друг. Колдун видел всё своими глазами. Возможно, его удастся разговорить, и тогда Велион узнает о войне и её причинах чуточку больше.

- Велион? Велион, это ты?

Хасл мямлил, усевшись на землю и растирая глаза кулаками.

- Если бы я был неизвестным убийцей, способным наводить морок, думаешь, я бы сказал правду?

- Кто знает? – пожал плечами охотник. – Может, сказал бы, потому что тебе хочется меня помучить? У тебя есть еда?

Велион молча распутал завязки рюкзака и ногой подтолкнул его к Хаслу.

Пора отвлечься от событий, произошедших семьдесят два года назад, и заняться куда более насущными проблемами.

В первую очередь им нужно выжить, а это в создавшихся условиях уже нетривиальная задача.

- Твой Друг, он мстительный? – спросил могильщик.

- Да он вообще больной, мать его, - пробурчал Хасл с набитым ртом. – Как я этого раньше не понимал?

- Я спрашиваю, будет ли он мстить за то, что ты заехал ему камнем по роже?

- Конечно. Он меня на куски порежет. Когда отведёт к себе в Башню, конечно. Другим людям он скажет, что простил меня, не смотря на все совершённые мной прегрешения.

Велион вздохнул.

- Думаю, он объявит на нас охоту.

- Конечно, - хмыкнул Хасл. – И я знаю людей, которые с радостью примут в ней участие.

- Оружие у тебя какое-то есть?

- Нет, у меня всё забрали, когда нашли. Мне нужно достать лук, и тогда я смогу убить любого.

- Если этот любой не увидит тебя первым, - сухо возразил могильщик. В голосе парня было слишком много хвастовства, а это нехорошо, лучше недооценить свои силы перед дракой, чем переоценить. – Тогда умрёшь ты. И луком плохо драться в рукопашной, а бросать всегда жалко. Вот. – Он вытащил из рюкзака косарь Хасла. – Умеешь обращаться?

- Дерусь я тоже неплохо, - сказал охотник, но уже менее самоуверенным тоном. – И вообще, нужно убить только Друга и его подручного. Остальные ничего плохого не сделали. И не сделают, когда Урмеру не станет.

- Даже те, кто с радостью ввяжутся в охоту на тебя?

Хасл сморщился и угрюмо поглядел на свои ладони.

- Это уже моё личное дело. Если погибнет Друг, мне никто и слова против сказать не сможет.

- Ладно. – Велион поднялся и закинул за спину рюкзак. – Выходим из тумана как можно ближе к Бергатту – так больше шансов, что мы окажемся в могильнике, не встретившись ни с кем из тех, кого убивать не нужно.

***

Шемех как обычно прятался. Сильгия уже привыкла к этому. Она и сама не хотела бы показывать своё лицо никому, но стесняться не было никакого смысла – любой, кто увидит её, умрёт.

Из густых клубов тумана, пошатываясь, вышла кошка. Её ободранная шкурка сочилась кровавым гноем, один глаз отсутствовал, а второй вылез из орбиты и болтался на уровне нижней челюсти, но несчастное животное по-прежнему жило. Если это вообще можно считать жизнью.

Сильгия выдавила в горло еду из бурдюка и быстро проглотила, закрыв рот ладонью, чтобы не полилось обратно.

- Мяу, - сказала кошка.

«Я знаю. Я тоже устала. Я просто хочу это закончить».

- Мяу? – спросила кошка, буквально валясь на бок.

«Ещё не знаю. Я видела чужака. Не того, которого убила, а другого. В нём есть сила, но очень странная».

- Мяу.

«Да, и эти жуткие перчатки. Но я почувствовала в них только пустоту».

Кошка задёргалась, изрыгая из пасти куски плоти, но в какой-то момент резко замерла, свесив кроваво-красный язык набок. Сильгия думала, что бедная скотина сдохла, но после долгой паузы кошка прохрипела: